О господи!

Там висел мужчина, одетый в штаны и свитер, с кляпом во рту, руки над головой были прикованы к отверстию трубы. Он на цыпочках балансировал на двух стоящих друг на друге баках.

Сабина схватилась за рацию на наплечнике ее жилета.

– Мне нужно подкрепление в соседнем цехе. Срочно!

Она оборвала связь и побежала к мужчине.

Свою первую мысль – выбить из-под него оба бака – она мгновенно отбросила. Тогда мужчина беспомощно повис бы на трубе.

– Я спущу вас! – крикнула она ему, но сомневалась, что он ее услышал, так как был слишком занят тем, чтобы удержать равновесие. К тому же он был достаточно пожилым и, казалось, уже не в полном сознании.

Тут из отверстия трубы хлынула первая порция жидкости и полилась мужчине на голову и плечи. Тот вздрогнул и завыл от боли.

Сабина огляделась. Никакой лестницы поблизости. Взобраться наверх по бакам и отцепить оковы было тоже невозможно. Насколько Сабина разглядела, наручники были массивные.

Пока мужчина с криками пытался отклониться в сторону, не теряя равновесия, она вскинула оружие и прицелилась в наручники. Рискнуть и выстрелить мужчине в руку? Плохая идея! К тому же это никак ему не поможет. Она отвела пистолет в сторону, прицелилась в трубу и выстрелила. Один раз, второй, третий. Труба раскололась, жидкость закапала на пол и потекла в сточное отверстие.

Тут мужчина так сильно дернулся, что потерял равновесие и сорвался с баков. Теперь он всем весом повис на наручниках, судорожно забил ногами, в то время как кислота продолжала его разъедать.

Проклятье! Запаниковав, Сабина все-таки прицелилась в наручники и выстрелила. Со второй попытки она попала в один, и мужчина повис на одной руке. От него пахло паленой кожей, горелой тканью и обугленными волосами. Тем временем шерстяной свитер благодарно впитал жидкость, и она начала разъедать тело мужчины.

Он задергался в отчаянной попытке дотянуться ногами до баков. При этом случайно опрокинул верхний, и тот с грохотом упал на пол.

Сабина хотела выстрелить еще раз, но ей пришлось отскочить в сторону, потому что пустой бак рухнул рядом с ней на бетон и покатился.

Тем временем жидкость капала из отверстия уже медленно. Но этого было достаточно. Вид затылка мужчины был настолько ужасен, что Сабина не могла пошевелиться. Но и то, что осталось от его лица, плеч и рук, выглядело не лучше – как и свитер, который свисал с него дымящимися лоскутами.

На глаза у нее навернулись слезы. Сабина отвела взгляд, ее тело оцепенело от бессилия. К тому же пары были настолько едкими, что ее вырвало – так как она не могла согнуться – прямо на ботинки.

Когда Тина добралась до нее, мужчина уже перестал кричать. Последние шестьдесять секунд показались Сабине часом – а несчастному мужчине наверняка целой вечностью.

Через четверть часа Сабина сидела на улице, прислонясь спиной к стене, – и смотрела на горизонт. Угрюмые дождевые облака окончательно завладели небом над Висбаденом, и уже начало моросить. Краем глаза Сабина видела, как сухой асфальт впитывал дождевые капли, темнел и дымился. Духота была невыносимая.

Вдали на парковке светились мигалки двух карет скорой помощи и нескольких полицейских машин. Бегали и суетились люди, трещали рации. Только что подъехал фургон похоронной службы, чтобы забрать труп.

Да уж, новое дело началось отлично. В нескольких метрах от нее умирал мужчина, она застыла от страха и не смогла ему помочь. К такой ситуации тебя никто не подготовит. К тому же она знала, что уже никогда не сумеет выбросить эти картинки из головы.

Уволься и запишись на психотерапию, – говорил ей внутренний голос. – Ты не создана для такой работы. Даже парни покрепче тебя – например, Снейдер – уже уволились. Это не стыдно.

Или продолжать?

Гомез мертв, Шёнфельд пострадал. Полтора года назад Тина пять часов пролежала на операционном столе с проколотым легким, а в прошлом году ты и сама чуть не умерла. Не говоря уже о Снейдере, которому вообще доставалось каждый год.

К чему все это? Это не для тебя.

Хватит!

По щекам у нее бежали слезы.

Тут она услышала шаги. Сабина быстро вытерла рукой глаза.

Тина села рядом у стены, скрестив ноги.

– Шёнфельда лишь слегка задело. Несколько ран на щеке и шее, легкие ожоги на ключице. Пары опаснее. Его только что наизнанку выворачивало. – Она попыталась улыбнуться. – Теперь наш красавчик наконец-то выглядит как настоящий мужчина.

Сабина шутку не поддержала. Она продолжала смотреть на горизонт.

Тина толкнула ее локтем.

– Эй, что такое?

– Что такое? – резко переспросила Сабина. – Я приняла неверное решение – вот что! Операция провалилась. Если бы мы вошли с главного входа, то с Шёнфельдом ничего бы не случилось и мы спокойно спустили бы этого мужчину.

– Он не первый, кого мы не смогли спасти. За эти годы многие умерли.

Спасибо, Тина. Какое утешение!

Сабина стиснула руки.

– Вылейся кислота на мужчину одним большим потоком, он погиб бы за секунды. Но я приказала Шёнфельду обрубить трубу, поэтому кислота капала медленно и разъедала его. Тина, он умер на моих глазах в таких муках. Он кричал и кричал, и если бы я…

– Если бы да кабы! – резко оборвала ее Тина, обняла одной рукой и притянула к себе. – Ты не знаешь, что мы только сейчас обнаружили. Сверху на баке был приклеен батареечный таймер, какой используют на Рождество, чтобы включать гирлянды.

Сабина подняла глаза.

– И что?

– Меньше чем через час небольшой поворотный двигатель был бы активирован, натянул нейлоновый трос, и рычаг переключился. В любом случае кислота потекла бы по трубе и убила мужчину. Даже если бы мы не нашли эту фабрику или нашли слишком поздно.

Сабина вытерла щеки от слез. Она ощущала их соленый вкус на губах.

– Через час? – Она взглянула на часы.

– Ровно в семь часов вечера.

– Монашка дала мне понять, что у меня есть время до полуночи, чтобы предотвратить это убийство.

– Хм, значит, она обвела нас вокруг пальца.

И не только. Сабина медленно повернула голову в сторону, так что позвонки хрустнули.

– Она манипулировала мною, ловко подкинула свою подсказку, точно зная, как я себя поведу – что я не поверю ей и решу зайти с заднего входа.

– Как ни крути… мужчина все равно бы умер.

Нет, зайди мы вовремя с другой стороны… Но эта женщина хотела, чтобы он обязательно умер.

Сабина поднялась.

– Что ты задумала?

Сабина сжала кулаки.

– Я поговорю с ней еще раз.

Она направилась к машине. И почувствовала сильное желание одним ударом стереть довольную улыбку с лица этой женщины.

Глава 7

Войдя в здание БКА, Сабина, все еще злясь на себя, прошагала к лифтам. Она не подумала сдать служебное оружие, а собиралась как есть – грязная, потная, в бронежилете – войти в комнату для допроса на минус втором этаже и обрушиться на монашку с обвинениями: из-за того, что ее коллега получил ожоги кислотой, а прикованный к трубе мужчина умер.

Но Дирк ван Нистельрой поймал ее перед лифтом. На нем была новая темно-синяя тройка, свежевыглаженная рубашка с галстуком, а вместо очков в стальной оправе – на зачесанных на пробор седых волосах красовались солнцезащитные очки. В руке он держал толстую папку. Очевидно, он как раз собирался покинуть здание в сопровождении двух телохранителей. На улице Сабина заметила его черный «Мерседес» С-класса.

– Куда? – коротко спросил ван Нистельрой.

– В комнату для допросов, – так же кратко ответила Сабина.

Он свел брови.

– Зачем?

– Чтобы поговорить с монашкой. Операция…

Он коснулся ее плеча и понизил голос.

– Мне уже сообщили, что произошло.

– Хорошо, тогда вы знаете, что…

– Замолчите! – резко оборвал он ее. Несколько человек, стоявшие между сканером и турникетом, посмотрели в их сторону.